Война за возвышение - Страница 49

К оглавлению

49

Если уже не поздно.

На склоне холма к ней присоединился Бенджамин.

— Там! — Он указал на долину внизу. — Они там, как раз вовремя!

Атаклена заслонила глаза. Корона ее устремилась вперед и коснулась эмоциональной сети.

«Да. А теперь я их и вижу».

Внизу в лесу двигалась длинная колонна: небольшие, коричневого цвета фигуры сопровождают многочисленную цепочку других, большего роста и потемнее. У каждого рослого существа за спиной большой рюкзак. Некоторые во время ходьбы опираются на костяшки пальцев одной руки. Среди взрослых бегают дети горилл, размахивая руками, чтобы сохранить равновесие.

Сопровождающие шимпы вооружены лучевыми ружьями и держатся настороже.

Но следят не за колонной, а за небом и местностью.

Тяжелое оборудование кружными маршрутами уже переместили в известняковые пещеры в горах. Но исход нельзя считать благополучным, пока там, в этой подземной крепости, не окажутся все беглецы.

Атаклена подумала, что происходит сейчас в Порт-Хелении и в городах архипелага. В сообщениях захватчиков еще дважды упоминалась попытка бегства курьерского корабля тимбрими, затем о ней не вспоминали.

Ей придется самой устанавливать, находится ли ее отец на Гарте. И жив ли он.

Атаклена коснулась небольшого медальона, который всегда висел у нее на шее. Это наследство ее матери — единственная нить короны Матиклуанны.

Печальное утешение, но даже такого у нее нет от Утакалтинга.

«Отец! Как ты мог оставить меня без единой путеводной нити?..» Колонна темных фигур быстро приближалась. Из долины доносилось негромкое рычание, полумузыка. Ничего подобного Атаклена раньше не слышала. Эти существа всегда обладали силой, а возвышение отчасти избавило их от хрупкости и уязвимости. И хотя их будущее по-прежнему неясно, это могучие создания.

Атаклена не собиралась бездействовать, просто заботиться о толпе предразумных и волосатых клиентов. Еще одна черта роднит тимбрими и людей: не сидеть сложа руки, бороться с трудностями. Письмо раненого астронавта-шимпа заставило ее задуматься.

Она повернулась к помощнику.

— Я не очень свободно владею земными языками, Бенджамин. Мне нужно слово. Такое, которое описывает необычные военные силы. Я имею в виду армию, которая передвигается по ночам и в тени. Которая наносит удары стремительно и беззвучно, пользуясь неожиданностью нападения, чтобы компенсировать свою малочисленность и слабую вооруженность. Я читала, что в доконтактной истории Земли такие армии встречались часто. Эти армии, когда им было удобно, действовали привычными методами, а когда нужно, нарушали их. Это будет к'чу-нон краан — армия волчат, подобной которой никогда не существовало. Ты понимаешь, о чем я говорю, Бенджамин? Есть ли название для того, что я имею в виду?

— Вы хотите?.. — Бенджамин быстро взглянул на колонну частично возвышенных обезьян, идущих по лесу, напевая свою странную походную песню.

Он покачал головой, очевидно пытаясь сдержаться, но лицо его покраснело, и наконец он разразился смехом. Бенджамин с хохотом упал на землю, перевернулся на спину. Катался в пыли Гарта, задирал ноги в небо и хохотал.

Атаклена вздохнула. Вначале на Тимбриме, потом среди людей и наконец здесь, среди самых молодых клиентов, — всюду ей попадаются смешливые.

Она терпеливо смотрела на шимпанзе, ждала, пока маленький глупец успокоится, восстановит дыхание и наконец объяснит ей, что же смешного он нашел в ее словах.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПАТРИОТЫ


Эвелин, модифицированная собака,
Смотрела на дрожащий край
Особой салфетки,
Наброшенной на пианино, с некоторым удивлением —
В потемневшей комнате,
Где стулья разбросаны в беспорядке,
А ужасные занавеси
Приглушают дождь,
Она не могла поверить своим глазам —
Странный ветерок, дыхание с запахом чеснока,
Больше похожее на сопение,
Где-то вблизи «Стейнвея»
(или даже изнутри него),
Заставляло край салфетки колебаться,
Дрожать в полутьме —
Эвелин, собака, претерпевшая
Дальнейшие модификации,
Размышляла о значении
Личного поведения
Панхроматического резонанса нажатой педали
И о других окружающих событиях...
«Ав!» — сказала она.

Глава 24
ФИБЕН

С крыши низкого темного бункера высокие худые журавлеобразные фигуры наблюдали за дорогой. Их силуэты, четко видные на фоне полуденного солнца, постоянно перемещались; они нервно переступали с одной костлявой ноги на другую, как будто малейшего звука достаточно, чтобы вспугнуть их и заставить улететь.

Серьезные создания, эти птички. И демонически ужасные.

«Не птицы», — напомнил себе Фибен, приближаясь к условленному месту.

По крайней мере не в земном смысле.

Но аналогия подойдет. Тела их покрыты тонким пухом. На худых вытянутых лицах торчат острые ярко-желтые клювы.

И хотя традиционные крылья превратились теперь в тонкие оперенные руки, эти существа могут летать. Черные блестящие антигравитационные ранцы за спиной у каждого с избытком компенсируют то, что утратили их предки.

Солдаты Когтя. Фибен вытер руки о шорты, но ладони оставались влажными. Он пнул голой ногой камень и похлопал по боку свою клячу. Спокойное животное начало щипать пучки голубой местной травы у дороги.

49